Пожилая комсомольчанка ещё зимой «добровольно» отдала мошенникам больше миллиона накоплений. Расстроилась. А потом отдала ещё полмиллиона в надежде вернуть отданное ранее.

Дважды потерпевшей — 73 года. В феврале ей позвонил неизвестный с типичной схемой: мол, её пытаются «взломать», и для защиты денег необходимо перевести их на указанные банковские счета. Женщина поверила и лишилась 1,2 млн рублей. Затем пришло озарение, что это обман. Казалось бы — всё, человек один раз ошпарился и уже должен дуть на молоко. Но нет.

Спустя полгода комсомольчанке снова позвонили. Наученная горьким опытом пенсионерка выслушала «сотрудника службы безопасности банка», после чего категорически отказалась переводить куда-либо деньги, добавив, что уже один раз попалась на эту удочку и больше — ни-ни. И положила трубку. К сожалению, это не конец истории...

Через несколько дней пенсионерке снова позвонили и сообщили, что «информация о февральском случае мошенничества подтверждена», и что эти средства можно вернуть! Для этого нужно просто купить страховой полис. Цена полиса — всего-то 550 тысяч, а потом 90% от этой суммы вернётся.

На этот раз пенсионерку ничего не смутило. Ни сама сумма страхования, ни то что «страховка» почему-то перекрывает события, произошедшие до её оформления, ни даже то, что деньги за неё необходимо было перевести через терминал в салоне сотовой связи.

Тут должно быть очередное предупреждение о том, что никогда не нужно переводить куда-то деньги, повинуясь голосам в телефонной трубке. К сожалению, мало кто его читает и даже если читает, то не принимает к сведению. Поэтому, если каждый ужаснувшийся или ухмыльнувшийся этой новости расскажет о ней хотя бы двум знакомым, или не очень знакомым пенсионеркам, а попадают на уловки почему-то в основном они, то ему это обязательно зачтётся.

Профессиональные бои по версии «ДРАКА» на Кубок Губернатора пройдут в Платинум Арене 29 октября. В главном поединке вечера Монсон сразится с хабаровчанином Александром Ильясовым, чемпионом Евразии!
10 лет назад бой сорвался за сутки до турнира. В этот раз Монсон пообещал вернуть долг россиянину и все-таки прилететь в Хабаровск.
Всего за звание сильнейших будут бороться 20 спортсменов, 10 из которых – представители Хабаровского края.

- Два выходных в месяц, первого и пятнадцатого числа, на баню и стирку, - говорит Мария Лубягина. - Работали по 14-16 часов, нужно было выполнить две нормы, не сделаешь – не уйдёшь. Всегда хотелось есть, хоть и кормили нас, как тогда считалось, лучше, чем гражданских. Но ведь мы ещё росли. Хлеба давали 800 граммов в день, в столовой суп, каша, иногда сало. Стахановцам обед накрывали на отдельных столах, их питание было усиленным, но не настолько, чтобы они не чувствовали голода. Когда ветошь для обтирки снарядов давали, выбирали нитки, лоскутки небольшие, вязали носки, чулки, пытались шить юбки на руках, иголкой.
Люди, а особенно подростки, уставали так, что часто после смены оставались спать в цехах. Проснулись, позавтракали в столовой и снова к станкам. Как вспоминает рабочий завода Сергей Лысюк, особенно плохо с едой было в 1942-1943 годах, утром поллитра овощного супа, в котором был небольшой кусочек мороженой капусты, на обед первым блюдом суп-лапша, о котором они говорили, что лапшинка в желудке за лапшинкой гоняется, на второе 40 граммов солёного карася, ужина нет.
- В первый день цех встретил нас перезвоном мин и бомб, катящихся по потоку, - говорит он. - Мы предполагали, что нас начнут учить наукам по программе, а нам показали, как счищать ржавчину с корпусов мин, дореволюционным прессом набивать мины амматолом, заливать взрывчаткой 100- и 250-килограммовые фугасные бомбы и много других утомительно тяжёлых, но простых операций. На этом обучение закончилось. Всё время хотелось есть, а купить негде – вокруг завода тайга. Многие были похожи на дистрофиков, особенно жалко было смотреть на девчат. На потоке они, надсаживаясь, поднимали холодный металл мин тонкими руками, калибровали, укладывали. Особенно старался для нас, молодых рабочих, технолог комсомолец Чёрный Алексей Климентьевич, от него не ускользало ничто. Он отдавал смертельно уставшим и голодным собственные стахановские талоны на дополнительное питание и колдовал над тележкой, на которой мы возили ящики со снарядами, чтобы легче было её таскать из цеха на улицу и обратно.