С одной стороны мы слышим, что граждане Крыма имели законное право самостоятельно определять свою судьбу на референдуме. А в ответ из Киева, Вашингтона или Берлина раздается иное: дескать, референдум – это нарушение украинской конституции, это «демократия под дулами русских автоматов» - намек на то, что безопасность крымского плебисцита в марте 2014 года обеспечивали российские военные.

Ну а дальше эти рьяные дискуссии устремляются к историческим «корневищам». Тут у россиян вот такие аргументы: Крым со времен Екатерины принадлежал России и лишь из-за конъюнктурного волюнтаризма Никиты Хрущева полуостров, «как мешок картошки» был передан в состав Украины в 1954 году (с грубейшими нарушениями конституционных процедур).

А уже после развала СССР, когда его бывшие республики стали разбегаться по «суверенным квартирам», тогдашний президент России Борис Ельцин имел все возможности юридически обоснованно не передавать Украине Крым, но так яростно рвался в Кремль, что «забыл» поставить вопрос об этом перед Киевом. И не только упустил исторический шанс восстановить территориальную и историческую справедливость, но и превратил Крым и российский Черноморский флот в одну из сложнейших международных проблем для себя и своих политических наследников. Наш флот из исконного хозяина крымских баз, бухт и причалов превратился в квартиранта.

На сей счет у украинцев свои контрдоводы: мол, оно-то так, но «оттяпав» Крым, Россия нарушила международные договоры о послевоенном устройстве границ и территориальной целостности государств. На что наши юристы отвечают, что «аннексия» Крыма и его добровольное вхождение в состав России – далеко не одно и то же. Народ Автономной Республики Крым имеет полное право на самоопределение и выбор своего государственного устройства.

Во время работы над книгой мне хотелось получить ответы и на многие другие, не менее важные вопросы. Как так вышло, что миллионы людей некогда братской Украины стали недругами россиян? Откуда взялась та идеологическая зараза ненависти, которая и сегодня отравляет отношения некогда самых близких славянских народов? Правы ли те россияне, которые утверждают, что Москва после развала СССР выпустила Киев из традиционной орбиты своего влияния, чем на всю катушку воспользовались США и Европа?

Ответы на все эти вопросы я искал не только в кремлевских и других высоких московских кабинетах и штабах, но и на Украине, в других странах, во время поездок в Крым, где встречался и беседовал со многими гражданскими и военными людьми, среди которых были как искренние сторонники возвращения полуострова в состав России, так и лютые противники этого решения. Впрочем, были и те, которых весна-2014 ставила перед мучительным выбором – остаться на полуострове или уехать?

В меру допустимого мне представилась возможность рассказать и о том, что происходило в Кремле в те самые дни, когда Киев корчился в националистическом угаре Майдана, а Крым звал Россию и ее Президента на помощь, опасаясь бандеровской расправы за «инокомыслие» и желание строить дальнейшую жизнь с «москалями», а не с Европой.

Тут тоже хотелось понять, как у Владимира Путина созревало решение помочь Крыму вернуться к отчим берегам? Было ли это «экспромтом» (как пытался утверждать президент США Барака Обама) или же все-таки ВВП постепенно выстраивал свой план, - сообразно той обстановке, которая складывалась как на Украине, так и непосредственно на полуострове? Предвидел ли Путин, чем и как потом обернется для него и страны то решение, которое он долго и основательно обдумывал прежде, чем принять его и взять на себя всю ответственность за последствия? Я попытался ответить и на эти вопросы.

Мне хотелось разобраться и в другом - почему государственный переворот в Киеве (при прямом содействии американских дипломатов и разведчиков) вызвал «самоотторжение» Крыма от Украины? Что заставило граждан Автономной Республики вернуться в лоно России? Действительно ли Майдан с его лютой русофобией и бандеровскими лозунгами стал тем историческим перекрестком, на котором навсегда разошлись пути Украины и Крыма, никогда не рвавшего с Россией свою генную «пуповину»?

У того, кто будет читать эту книгу, наверняка возникнет вопрос: если она о возращении Крыма, то почему в ней такое повышенное внимание уделено и бывшим командующим Черноморским флотом, и киевскому Майдану, и бывшему президенту Украины Виктору Януковичу, и президенту США? Отвечаю по порядку: адмиралы Касатонов и Балтин (да и не только они) положили на «плаху» истории свои свои черноморские карьеры ради того, чтобы спасти наш флот в Крыму.

Что же касается американской политики на Украине, то я убежден, что именно она породила Майдан, а Майдан, в свою очередь, создал те условия, которые и вынудили народ Крыма вернуться в Россию. Как однажды очень верно заметил секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев, «толчком для проведения в Крыму референдума о воссоединении с Россией стала политика, которую на Украине проводили США… Мы должны здесь «поблагодарить» США. Именно Вашингтон инициировал процесс антиконституционного государственного переворота на Украине».

Очень возможно, что если бы Виктор Янукович не покинул свою страну в пиковый момент драматических февральских событий 2014 года, если бы он воспользовался предоставленными ему Конституцией президентскими полномочиями, а оппозиция вероломно не нарушила Соглашение об урегулировании кризиса, то украинская история сегодня развивалась бы по другому руслу. Что именно вынудило Януковича бежать? Как это было? Почему Янукович не прислушался к совету Путина остаться в Киеве? Какие расчеты были у Кремля, когда украинский президент оказался в Крыму с помощью российских спецназовцев, посланных ему на выручку по приказу Путина? Некоторые документы Службы безопасности Украины и признания свидетелей тех событий проливают свет на многие очень любопытные моменты.

В феврале-марте 2014 года в Крыму было очень много предпосылок для того, чтобы и там повторились и Майдан, и гражданская война, - возможно, еще более жестокая, чем в Киеве или на юго-востоке Украины. Но российские военные вместе с ополченцами полуострова уберегли Крым от этой страшной беды. Как по приказу Президента-Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами России в Минобороны и Генштабе готовилась уникальная «охранная» операция на полуострове? Как она проводилась? Откуда возникли и кто они - те легендарные «вежливые люди», действия которых резко подняли авторитет армии в обществе на небывалую высоту? В книге я попытался дать ответы и на эти вопросы.

Многие зарубежные политики, военные, специалисты разведслужб признали, что действия Российской армии во время крымской операции, спланированные руководством Минобороны и Генштаба и утвержденные Верховным Главнокомандующим, были в высшей степени профессиональными по всем компонентам, - начиная со скрытого сосредоточения войск и скорости их переброски в Крым, и заканчивая грамотным и решительным блокированием украинских частей при взаимодействии с силами крымской самообороны. Что происходило в те февральско-мартовские дни 2014 года в Кремле, в Минобороны, в Генштабе, в штабе Черноморского флота, в посольстве США на Украине? Я тоже попытался дать ответы на эти вопросы.

Полтора десятка разведслужб США прозевали хорошо замаскированную и стремительную операцию российских войск в Крыму, что вызвало гнев Барака Обамы, Конгресса и американской прессы. Благодаря своим источникам в США, я попытался воссоздать картину тех дней, когда хозяин Белого дома, попавший под кинжальный огонь критики, метал громы и молнии в свои спецслужбы и снял с должностей целую группу «проспавших Крым» сановитых руководителей разведок.

Читатель книги неизбежно задастся вопросом, - где здесь грань между достоверными фактами и домыслами автора? Объясняю: здесь нет вымышленных персонажей, - изменены лишь фамилии некоторых из них, а также офицеров и солдат одного из батальонов специального назначения Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил России.

Изменил я также и способы получения нашей разведкой некоторых секретных документов и сведений за рубежом. Ну а что касается «писательских домыслов», то я делал это лишь тогда, когда нельзя было раскрывать государственную тайну и разбалтывать то, что недруги России могли бы затем использовать против нее или против отдельных лиц, фигурирующих в книге. Или когда это касалось частной жизни людей, о которых я рассказываю. Однако все это принципиально не меняет сути описываемых событий. Ну а в остальном, как модно говорить в таких случаях, «все совпадения случайны».

Глава 1.

КРЕМЛЬ. КРАСНАЯ ПАПКА.

Среди дюжины папок на рабочем столе Путина одна была толще всех.
И лишь она имела пожарно-красный цвет.
По давно заведенному в Кремле порядку помощники Президента ежедневно (а то и по несколько раз на дню) начиняли ее документами особой государственной важности. Их надо было рассматривать в первую очередь.
На обложке этой картонной копилки стратегических новостей крупным черным шрифтом было напечатано «Украина».
Шел январь 2014 года.
А еще с конца ноября года 2013-го Президент России частенько начинал и заканчивал свой рабочий день чтением документов из пухлой папки.
У нее было одно особенное свойство - она никогда не худела.
А когда Путин поздно ночью (уже в своей подмосковной резиденции) добирался до последних страниц докладных записок, телеграмм или сообщений, - утром на ореховом столе в его кремлевском кабинете, правее зеленой малахитовой карандашницы, появлялась такая же красная папка-близнец, с той же жирной траурной надписью на обложке - «Украина».
В те зимние месяцы особенно много секретных депеш было от наших послов в Киеве и Вашингтоне, Берлине и Брюсселе, от министров обороны и иностранных дел России, а также директора Службы Внешней разведки.

Глава 2.
МАЙДАН

Осень 2013 года в Киеве тревожно, беспокойно доживала свои последние дни под холодным моросящим дождем.
Вечером 21 ноября на Майдане – большой площади, сверкающей лаковым блеском мокрой брусчатки, - собралась большая толпа людей. У той самой, у белой колонны со статуей Оранты-Берегини на самом верху.
Облитые розоватым светом уличных фонарей, пестрели над головами киевлян флаги Украины и Евросоюза. Набухшие влагой полотнища свисали вдоль древков, как уши спаниеля,- ветер с трудом колыхал их.
Ораторы через мегафон бросали в толпу громкие и гневные слова. Проходящие мимо горожане и приезжие останавливались на тротуарах, прислушивались. Над площадью разносилось:
- Несколько лет подряд Янукович поддерживал свой рейтинг, убеждая украинцев, что страна наша движется в Европу. Люди надеялись, что с помощью цивилизованного мира им удастся вынудить чинуш у власти начать строительство нормального государства. Но в самый ответственный момент Янукович не оправдал доверия народа, измученного коррупцией и беспределом. Президент не захотел подписывать в Вильнюсе договор об ассоциации Украины с Европейским союзом. Потому что так ему приказала Москва! Но будущее независимой Украины не с москальской Россией, а только с Европой!...
Толпа ответила на эти слова яростным плеском аплодисментов и криками «Ганьба Януковичу!», «Слава Украине!».
Пожилой человек в стареньком пальто и такой же заношенной кепке курил на тротуаре под облысевшим каштаном и внимательно вслушивался в зычные речи майдановских ораторов.
Затем бросил окурок в урну, и, прижимая к себе белый пакет с буханкой хлеба и пачкой кефира, стал протискиваться в толпу. Там он узнал бывшего министра Внутренних дел Украины Юрия Луценко. Тот беседовал с группой плотно обступивших его молодых людей.
- Извините, можно вопрос? – сказал пожилой человек, обращаясь к бывшему главному охраннику правопорядка на Украине.

Глава 3.
КАПЕРАНГ КРУЧИНИН

В крымских троллейбусах и заводских цехах, в студенческих аудиториях и корабельных кубриках, в магазинах и на кухнях, на лавочках у подъездов и на причалах, в парламенте и правительстве пугающей людей связкой звучали в те дни слова «Майдан-война». Тревожно вздыхали молодые и старые:
- Что будет? Что будет, Боже мой?
Люди толковали о происходящем в Киеве, пытаясь предугадать исход затеянной в столице кровавой смуты. Многие боялись, чтобы не перекинулась она в Крым, как огонь во время пожара перекидывается с одной соседской хаты на другую.
А иные явно или тайно радовались, надеясь на то, что и тут, на полуострове, удастся выкинуть из чиновных кресел ставленников Януковича и установить новую власть. А затем самим усесться в опустевшие кресла.
На севастопольских и симферопольских улицах и площадях, да и в городах куда поменьше, все чаще начали появляться признаки той же майдановской митинговщины: люди стали собираться на бурные сходки, ораторы звали сограждан в разные стороны, - одни в Европу, другие в Россию.
И уже казалось, что разгоряченные спорами толпы вот-вот готовы вступить в кулачную драку стенка на стенку.
А кое-где уличные мордобои уже и случались, - севастополец Александр Иванович Кручинин, капитан I ранга в отставке, сам видел злую потасовку у памятника адмиралу Нахимову, когда шел в Дом офицеров на встречу ветеранов Черноморского флота с писателем Шигиным.
Дюжие хлопцы как спички ломали древка красно-черных флагов «Правого сектора» и рвали большой бумажый плакат, на котором крупным синим шрифтом было написано «Крым – це Европа!».

Глава 4.
РУКОПИСЬ

Весной 2010 года, когда президенты Украины и России подписали в Харькове новое соглашение об условиях пребывания Черноморского флота в Крыму, капитан I ранга в отставке Кручинин решил написать книгу. Ему было что рассказать об истории этой драматической и многолетней дележки, - он и до, и после развала СССР служил на кораблях, а затем и в штабе флота, многое видел и знал, к тому же не раз участвовал в переговорах с украинцами. Он сам был не только свидетелем, но и действующим лицом этой истории. А решение написать книгу пришло к нему вот так.
В начале мая того же года, по случаю юбилейного Дня Победы, командование устроило торжественный прием ветеранов флота (среди которых были и черноморцы-фронтовики). Там Александр Иванович и встретился с писателем Владимиром Шигиным, которого и в Севастополе, и в Крыму, и на всем флоте многие почитали за патриотичные книги. Там же, после долгой беседы за праздничным столом, Шигин и надоумил Кручинина «засесть за мемуары».
После застолья в Доме офицеров флота Шигин пригласил Кручинина прогуляться по сладко пахнущей цветущими акациями улице Ленина и во время того вечернего променада азартно выспрашивал у Александра Ивановича обо всем, что после 1991 года происходило и в штабе флота, и на кораблях, и на переговорах с украинцами во время дележки флота.
Судя по вопросам Шигина, он уже многое знал, - и не только то, о чем писалось в газетах. Или о том, что давно бродило по Крыму в виде слухов и сплетен. Но некоторые детали, факты, цифры, эпизоды были ему еще неведомы, и он с жадным писательским вниманием слушал Кручинина, - в иные моменты у него было такое удивленно-восторженное выражение лица, словно он нашел клад.
На прощание Шигин сказал Кручинину:
- Александр Иванович, вы совершите преступление перед Черноморским флотом, если не напишите воспоминания о том, что было с ним и во время кончины Союза, и после нее…
Кручинин ухмыльнулся:
- Ну какой из меня писатель? Я за свои 36 лет службы на флотах главным образом вахтенные журналы, рапорты, планы, графики, таблицы, служебные, объяснительные да докладные записки научился писать. А вот вам, как говорится, и карты в руки. У вас это здорово получается.

Глава 5.
АДМИРАЛ КАСАТОНОВ

Адмирал Касатонов был назначен командующим Черноморским флотом в сентябре 91-го. При нем флот был силищей - 833 корабля, почти 100 тысяч офицеров и матросов. Приняв должность, адмирал объехал все объекты и морские базы ЧФ. Кроме Крыма, они располагались в Измаиле, Очакове, Одессе, Николаеве, Поти, Батуми, Новороссийске... После возвращения Игоря Владимировича в Севастополь, ему из Главкомата ВМФ намекнули - мол, надо бы слетать в Киев, представиться Леониду Кравчуку. Ну и с таким намеком, что Главком ВМФ Чернавин, дескать, много крови Кравчуку своей неуступчивостью на переговорах по Черноморскому флоту попортил, - надо бы с Леонидом Макаровичем «сгладить углы», навести военно-дипломатические мосты.

Кравчук тогда ещё председательствовал в Верховной Раде, но собирался стать президентом Украины. Во время той первой встречи с Касатоновым, он сначала щедро обсыпал нашего адмирала комплиментами, а затем пытался осторожно его «вербовать», намекая на переход под знамена Украины вместе с флотом. Но это было бесполезно – Касатонов, как и Чернавин, тоже был «камнем преткновения». Тогда Кравчук стал открыто предлагать командующему «Не ориентироваться на Москву. Зачем вам туда докладывать, выполнять их приказы?... Ветер не всегда дует в ту сторону, куда хочет моряк…».
Касатонов был поражен этой неуклюжей его обработкой.

Глава 6
АДМИРАЛ БАЛТИН

Засев за «мемуары», Кручинин старательно вспоминал хронику давних событий, старясь выстраивать их в последовательном порядке. Он помнил, что после отъезда Касатонова в Москву на Черноморском флоте три месяца не было командующего. В штабах, на кораблях, в береговых частях и на аэродромах офицеры с утра до вечера выпытывали друг у друга – не слышно ли, кто придет? Люди недоумевали: как можно тянуть эту «кадровую резину» в период, когда на флоте нет хозяина, а кругом – разброд и шатания? По той же причине ворчали и офицеры, принявшие украинскую присягу. Им тоже хотелось определенности.
Наконец, Москва и Киев согласовали кандидатуру – адмирал Эдуард Балтин. Как и требовали ялтинские соглашения, назначили его на эту должность решением двух президентов – Ельцина и Кравчука. Должность командующего Объединенным Черноморским флотом предполагала «нейтральность и неангажированность» адмирала. От него требовалось строго выполнять совместные решения президентов. Но уже в день представления Балтина офицерам штаба российского Черноморского флота он произнес на сей счет слова, под дипломатичной оболочкой которых проглядывало его скептическое отношение к такому своему статусу: «Подчине­ние двум президентам – явление необычное даже в мировой практике».

Офицеры понимающе улыбались.

Поначалу командующий старался держать себя и флот подальше от политических баталий, которые бушевали в Крыму, в российском и украинском парламентах.

«Но надо было знать Балтина, - писал Кручинин в своей «амбарной книге», - он был слишком русским адмиралом, чтобы в той ситуации соблюдать нейтралитет. Он, как и адмирал Касатонов, был заложником ситуации, которая динамично развивалась здесь, в Крыму. Он не мог быть «нейтральным», когда на его глазах Черноморский флот раздирали на части. И все больше, все яростней втягивался в борьбу за спасение флота. Однажды на совещании в штабе Балтин произнес слова, которые могли стоить ему должности:

Глава 7.
ТУРЕЦКИЙ ТЕРМОМЕТР

Известного турецкого журналиста Сердара Окинана, обозревателя газеты «Акшам», киевские события в феврале 2014 года застали в Крыму, где он собирал факты и рассказы свидетелей о боевых дельфинах.
Интерес турка к этой теме распалили просочившиеся в Стамбул слухи о побеге трёх севастопольских афалин во время тренировки в открытом море.
Прежде, чем отправиться в Севастополь, Окинан побывал в штабе военно-морских сил (ВМС) Турции, а заодно и в давно знакомом департаменте разведки, где его основательно просветили насчет того, какую опасность представляют для флота дельфины-диверсанты, способные нести на себе мощное взрывное устройство. Но подготовка статьи про дельфинов была лишь правдоподобной «легендой» одного из заданий Окинану, - там же, в Крыму, было у него и другое, куда более важное дело. Ему надо было побывать и в Бахчисарае, у главы администрации района Ильми Умерова. Туда же должен был подъехать и глава крымского Меджлиса Рефат Чубаров. Был повод для серьезного разговора…
Во время инструктажа начальник штаба военно-морских сил Турции вице-адмирал Вейесаль Козеле сказал Окинану:
- Боевые дельфины - это очень серьезная угроза. Полтора десятка таких хорошо обученных диверсантов могут в один день лишить Турцию половины подводного флота.

Глава 8.
ЗОЛОТАЯ ИДЕЯ

Время шло уже к середине февраля.
Майдан смертельной, гремучей уличной саркомой мучил Киев. Но как хорошо жилось в его палаточном лагере столичным бомжам! Они спали в тепле, на замусоленных польских матрацах, укрывались американскими одеялами, пили чешское пиво, закусывали немецкой колбасой, чавкали французским сыром, грызли изысканный бельгийский шоколад и баловались голландской «травкой» - чем не Европа?
Некоторые даже начинали брезговать украинским салом и самогоном.
Бомжи тайком молили Бога, чтобы такая райская жизнь на Майдане никогда-никогда не кончалась.
И если бы в те дни был жив великий провидец Нотрадамус, если бы у него спросили - к чему приведет в итоге противостояние Януковича и его правительства с Майданом, то и он наверняка беспомощно развел бы руками.
Путин не был Нострадамусом, но даже при великом множестве сугубо российских государственных дел, которыми он не занимался разве что только во сне, все так же - утром и вечером, а все чаще уже и среди дня, присматривал за развитием ситуации в Киеве и пытался предугадать, куда она вырулит.
Ему помогали в этом две красных папки на его столе - с надписями «Украина» и «Крым» на обложке. Они по-прежнему были фаворитками среди дюжины остальных.

Глава 9.
СЕВАСТОПОЛЬ. БУРНЫЕ ДНИ

Чем чаще митинговал Севастополь, чем громче звучали призывы горожан не поддерживать киевскую хунту, тем сильнее глава администрации города Владимир Яцуба чувствовал, что его карьера идет к закату. Брат Ольги Михайловны Кручининой - Федор Сарматов по своим партийным делам частенько наведывался в администрацию города, где уже поговаривали, что «шеф вычищает сейф».
Заглянув в гости к Кручининым, Федор со знанием ситуации сказал Александру Ивановичу:
- И Турчинов, и Яценюк сильно недовольны Яцубой. Звонят ему и попрекают, мол, упустил власть в городе, идешь на поводу у тех, кто смотрит в рот Москве.
- По-моему, недовольство это давнее, еще из тех дней, когда Яцуба вступил в Партию регионов и стал поддерживать Януковича, - отвечал ему Кручинин, - но не боец Яцуба, не боец… Как только понял, что под Януковичем кресло зашаталось, так и вознамерился сбежать с корабля… Не на таких людях и Севастополь, и Крым должны держаться, не на таких…
- А на каких же? – вспыхнул Федор, - на этих бандеровцах из Правого сектора, что ли? Или на чужаках, которых Турчинов вот-вот из Киева зашлет?
- Ну, во-первых, - степенно, рассудительным тоном отвечал Кручинин, - судя по тому, как настроен народ в городе, теперь уже вряд ли варяга зашлет. А, во-вторых, теперь уже не в Киеве, а здесь, здесь сам народ будет решать, кто возглавит администрацию. И уж, конечно, не представитель твоей Партии регионов. Села в лужу твоя партия, Федор. По самую верхнюю губу…

Глава 10.
ВЕЧЕР В НОВО-ОГАРЕВО

Еще в декабре 2013 года Путин услышал фразу, которая колючей занозой застряла в памяти - «Россия проигрывает Украину». Эти слова произнес старый российский дипломат Александр Павлович Гришин, - ему Президент вручал в Кремле орден «За заслуги перед Отечеством».
После награждения был небольшой фуршет, Гришин подошел к ВВП с фужером шампанского, чтобы поблагодарить за награду. Тогда Путин накоротке и поговорил со старым волком российской дипломатии.
Тогда и услышал от Гришина вот эти слова, которые сильно царапнули его всегда умело скрываемое самолюбие - «Россия проигрывает Украину». В этих словах Гришина таился камешек, который летел и в его, Путина, огород. Ведь Президент не только курирует внешнюю политику России, но и делает ее.
- А у вас есть свои объяснения, почему это происходит? Почему мы проигрываем? – дублетом спросил Гришина Путин.
- Обижаете, Владимир Владимирович, - ответил дипломат, - я даже после окончания 33-летней работы в МИДе пенсионером не стал, ушел преподавать в МГИМО, - лекции там читаю, в том числе и по Украине. Да и я ведь в свое время в нашем посольстве в Киеве семь лет служил...
- Вы можете завтра часикам к семи вечера приехать ко мне за город, в Ново-Огарево?… Я вас приглашаю. Побеседуем, так сказать, в неофициальной обстановке. Если согласны, - мой помощник приедет за вами. Там и поговорим об Украине…

Глава 11.
ДЕПЕША МАКФОЛА

В тот же декабрьский день 2013 года, когда Путин и Янукович подписали в Кремле увесистое российско-украинское соглашение о сотрудничестве, посол США в России Майкл Макфол отправил главе Госдепа Джону Керри длинное секретное письмо, в котором давал многословную оценку этому событию. Он вообще обожал писать в Вашингтон длинные письма – ушлый американец считал, видимо, что огромное количество слов в депешах создает видимость большой работы.
Сначала Макфол с протокольной педантичностью кропотливо перечислил все
пункты российско-украинского соглашения:

Глава 12.
СЛОМАННЫЙ ГРИФЕЛЬ

Прочитав копию секретной депеши Макфола, Путин вызвал помощника и распорядился, чтобы посол России на Украине Михаил Зурабов немедленно проинформировал Януковича о ее содержании. И потребовал, чтобы это было сделано только в устной форме (понятно, что документально «засвечивать» доступ нашей разведки к источникам в Госдепе ВВП не мог).
Помощник Президента уже выходил из кабинета, когда Путин сказал ему:
- И еще. Когда будете передавать информацию Зурабову, уберите из письма Макфола все, что касается Крыма. Пусть все это останется здесь, у нас... Я кого надо сам введу в курс дела...
Путин уже знал, что Януковича «обвешали прослушками, как новогоднюю елку игрушками» - Виктор Федорович именно так и сказал ему однажды во время телефонного разговора.
Знал Путин уже немало и о том, что замышляли американцы в отношении Крыма. Они начинали все наглее обустраиваться на полуострове. В красной папке Президента с надписью «Украина» еще осенью 2013 года появилась шифровка о том, что на месте севастопольской школьной гимназии №5 американцы под видом ремонта замыслили создать информационно-разведывательный центр. Была там и другая подобная информация...

Глава 13.
ПЛАН «ИНТЕГРАЛ»

Весной 2014 года бывший кадровый сотрудник ЦРУ США Скотт Рикард отважился на опасный поступок: в своем интервью одной из нью-йоркских газет он заявил, что американские спецслужбы более 20 лет готовили переворот на Украине. Скотт знал, что говорил. Хотя говорил он гораздо меньше, чем знал…
В тот же день ему позвонили из его бывшей «конторы» в Ленгли. Сначала вежливо напомнили о законах США и кодексе разведчика, а затем открытым текстом посоветовали заткнуть рот. А на прощание ехидно поинтересовались – «не опаздывает ли он на кладбище»?
Смелые откровения Рикарда сразу же заметили постоянные корреспонденты телекомпании RussiaToday
в США и тоже взяли у него интервью. На этот раз Скотт был уже не таким многословным и храбрым, аккуратно пересказал лишь то, что уже говорил нью-йоркской газете, но добавил все же лишь один впечатляющий факт: только одно Агентство США по международному развитию, под крышей которого он много лет работал, потратило на своих агентов влияния на Украине более $5 млрд. И еще раз добавил – «только одно»..
- Это за 20 минувших лет? – спросил Рикарда корреспондент.

Глава 14.
МАНЕВРЫ ЯНУКОВИЧА

В середине января 2014 года Янукович попытался сбить накал киевских
уличных страстей, подать компромиссный сигнал оппозиции, остудить ее
агрессивный настрой. И в то же время – хоть как-то укрепить свои потрепанные политические редуты и подстраховаться. Он в один день подписал сразу несколько «примирительных» законов. Но этот маневр привел к обратному эффекту – резко усилились критика президента со стороны оппозиции, журналистов, зарубежных политиков.
Получалось, что Янукович плеснул на раскаленные угли Майдана не холодной воды, а бензина.

Глава 15.
ТРЕВОГА КОМАНДУЮЩЕГО

В красной папке Президента с надписью «Крым» был и еще один секретный документ, который во второй половине февраля 2014 года поступил министру обороны России генералу армии Сергею Шойгу из штаба Черноморского флота. В тот же день он был переправлен в Кремль с припиской: «В соответствии с Вашим распоряжением, докладываю материалы по ситуации в Крыму немедленно. Указания Генштабу, касающиеся срочной проработки предлагаемых командующим ЧФ мер, мною уже даны. Готов доложить их по первому Вашему требованию».
Совершенно секретно.
Экз. единственный.
№…
Министру обороны
Российской Федерации
генералу армии С.К. Шойгу
Докладываю обстановку в регионе базирования сил Черноморского флота на территории Крыма по состоянию на 18.02.2014 года.

Глава 16.
ПОХОРОНЫ НАДЕЖД

21 февраля 2014 года в сгустившихся над Киевом тучах гражданской войны стал вроде бы намечаться долгожданный просвет - Виктор Янукович и лидеры оппозиции (Арсений Яценюк, Виталий Кличко и Олег Тягнибок) подписали Соглашение об урегулировании политического кризиса.
Присутствовавшие при этом главы министерств иностранных дел Германии и Польши - Франк-Вальтер Штайнмайер и Радослав Сикорский, а также руководитель департамента континентальной Европы МИДа Франции Эрик Фурнье радостно засвидетельствовали процесс подписания документа. Они охотно и щедро раздавали интервью журналистам.

У Штайнмайера в те часы был такой вид, словно он стал лауреатом Нобелевской премии или первым немцем, побывавшим на Луне.
Он величественно говорил в объективы густо нацеленных на него телекамер:
- Германия считает, что подписание Соглашения по урегулированию политического кризиса на Украине позволяет с уверенностью смотреть в будущее. Это, возможно, последний шанс на то, чтобы найти выход из круговорота насилия. И хотя не все проблемы решены, есть все основания для того, чтобы с уверенностью смотреть вперед. Выход из кризиса теперь возможен.
Пройдет всего лишь пару дней, и Штайнмайер поймет, что был наивным, как ребенок, когда обнародовал этот свой оптимистичный пассаж.

Глава 17.
ГНЕВ КЕРРИ

В тот же день Пайетт получил от Керри гневный ответ: «С твоими соображениями согласен, Но только не ставь мне тех задач, которыми обязан там заниматься сам. К тому же я теперь не уверен, что после твоей засвеченной телефонной трепотни с Нуланд, это мое письмо сейчас не читает Путин.
Вы с Викторией (имя Нуланд - ВБ) допустили позорнейший прокол, я ее уже отчитал по полной программе. Вы совершили преступление, когда открытым текстом болтали по телефону о расстановке новых фигур украинской власти. Когда мне сообщили, что ваш разговор попал в интернет, я был вне себя и даже хотел немедленно вышвырнуть тебя из Киева и заслать в какую-нибудь Сантоме и Принсипи.
Уже совершенно очевидно, что все вы там под колпаком у русских, которые к тому же перевербовали многих украинских разведчиков.

Глава 18.
МОЛЧАНИЕ ЛУКИНА

За несколько дней до подписания Соглашения, когда еще только шли переговоры украинского президента с оппозицией, Янукович позвонил Путину и попросил ВВП прислать в Киев посредника от России. Им был назначен Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин.
Но произошло странное и загадочное - омбудсмен не поставил подпись под документом о договоренностях между правительством Украины и главарями оппозиции. Хотя по другой информации из Киева он вроде бы оставил свой автограф под документом, но затем дезавуировал его. Это еще больше добавляло тумана в ситуацию.
В российской прессе в связи с этим начался шум - что же на самом деле произошло?

Глава 19.
КИЕВ. ПОСОЛЬСТВО США

Вечером 21 февраля 2014 года посол США на Украине Джеффри Пайетт вызвал в свою резиденцию (на улице Юрия Коцюбинского, 10) Турчинова, Яценюка, Наливайченко и Яроша.
Троим из них американцы уже давно за глаза присвоили свои унизительные и циничные клички. Турчинов был «Баптистом», Яценюк – «Кроликом», Наливайченко – «Швейцаром» (этого прозвища он удостоился за услужливое отношение к своим кураторам, перед которыми всегда сам открывал дверь своего кабинета на Владимирской и в какой-то слащавой педерастической манере наливал виски в фужеры гостей, по-бабьи оттопырив зад).
И только у Яроша (еще с тех времен, когда он стал руководить военизированными националистическими организациями «Тризуб» имени Степана Бандеры, а затем и Правым сектором) была благозвучная кличка «Ректор».
На беседе Пайетта с четверкой украинцев присутствовали также Джейсон Греш - военный атташе США на Украине и Джон Гилберт заместитель директора европейского отдела ЦРУ.
Чуть позже в кабинете Пайетта появились и некоторые активные «штыки» Майдана во главе с его комендантом Порубием (правда, один из этих «штыков» был еще года два назад завербован офицером СБУ и среди осведомителей украинской контрразведки из-за своих непомерно больших запросов на гонорары за «услуги» имел кличку «Гобсек».

Глава 20.

ПИСЬМО ШИГИНА ПУТИНУ

Разномастные ультра-националисты бандеровского толка устанавливали свои «порядки» в городах и селах. Но если это без особых проблем удавалось им на западе республики и в центре, то на юго-востоке Украины и в Крыму они все чаще сталкивались с мощным народным сопротивлением. И от этого еще больше зверели, - особенно по отношению к тем, кто был русским, говорил по-русски, - «ватникам», «колорадам», «москалям», «московитам»…
Сотни тысяч беженцев ринулись в Россию. Сотни тысяч звонков с Украины обрушились на российские власти, - люди просили, умоляли защитить их.
Почта России мешками возила письма с такими же просьбами-мольбами в Кремль.
На многих украинских конвертах так и было написано: «Россия, Кремль, Путину».

Глава 21.
АКАДЕМИК

Чем больше юго-восточные украинцы и крымчане заваливали Кремль письмами-мольбами о помощи, чем мрачнее были сообщения нашего посла и нашей разведки с Украины, тем чаще Путин думал о том, что надо как-то реагировать на эту ситуацию.
Его заявлений о том, что Россия не оставит в беде и своих граждан, и тех, которых в зарубежной прессе называли «пророссийски настроенными», уже было мало. Нужны были действия.
Путин в третий, десятый, двадцатый раз взвешивал плюсы и минусы возможного своего шага, пытаясь предвидеть все вероятные варианты реакции мира, противников и союзников того решения, которое все упорнее вызревало в нем. И решение это зависело только от него, от его последнего слова, а, значит, и вся ответственность перед народом ложится только на него, - независимо от того, каким будет исход задуманного.
Риск был огромен.
Путин ставил на кон свой авторитет, свою политическую карьеру, а, возможно, и свою жизнь.

Глава 22.
ИВАНОВ

Каждый раз, когда Путину приходилось принимать очередное стратегическое решение, он обдумывал его до той степени, когда оно начинало обретать законченную форму, когда все главные свои ходы и наиболее логичные (и даже нелогичные) контр-ходы соперника по «шахматной партии» просчитывались на максимальную глубину.
Но даже тогда, когда все вроде бы было предусмотрено, когда были просчитаны почти все варианты действий, все возможные контратаки противника и его наиболее вероятные удары с фронта, с флангов и тыла, Путин не спешил делать первый ход к намеченной цели. А снова и снова кропотливо анализировал задуманный план, стараясь предвидеть все возможные последствия своих действий.
И даже когда решение было, казалось, полностью созревшим, когда его наиболее опасные и трудные моменты были детально обдуманы, Путин опять ставил под сомнение суть своего же замысла, разворачивал «шахматную доску» и пытался играть за противника против себя, выискивая слабые места в своих позициях.
В такие периоды он частенько звал «пошептаться» своего самого давнего друга и советчика - Сергея Иванова.

Глава 23.
ГОРЯЧИЙ ФЕВРАЛЬ

После беседы с Ивановым Путин попросил помощника принести ему зеленого чая и стал просматривать тезисы своего выступления на предстоящем торжестве в Кремле по случаю Дня защитника Отечества.
Торжество на этот раз назначили на 20 февраля. 23-го Путин должен был присутствовать на закрытии Зимних Олимпийских игр в Сочи.
Приглашение на финальную церемонию Кремль заблаговременно разослал президентам и премьерам более чем 150 стран, в том числе и Януковичу.
Но в те февральские дни 2014 года Виктору Федоровичу было не до Сочи.
В его резиденции в Межигорье домашняя прислуга и охранники уже спешно паковали чемоданы и ящики с семейным скарбом. На площадке у резиденции стоял «под парами» президентский вертолет.

Глава 24.
ПОБЕГ ПРЕЗИДЕНТА

Таинственное исчезновение Януковича из Киева с большой группой офицеров его личной охраны заставило сильно понервничать новую украинскую власть. Турчинов и Яценюк потребовали от Наливайченко и Авакова «хоть из-под земли» добыть Януковича и арестовать его.
У главарей хунты были опасения, что Янукович «может поднять Крым и Донбасс» против Майдана, что принесет немало головной боли временному правительству. К тому же из рядов главарей хунты был запущен слух, что Янукович удрал из Киева, захватив с собой львиную долю золотого запаса республики и десятки миллиардов долларов.
Когда же агенты крымского управления Службы безопасности Украины сообщили в Киев, что Янукович обнаружен на полуострове, Наливайченко и Аваков срочно вылетели в Крым, чтобы найти и арестовать президента-беглеца, а в крайнем случае - ликвидировать его.
Одновременно Турчинов приказал начать расследование обстоятельств побега Януковича, а заодно - вычислись круг наиболее преданных ему офицеров личной охраны, чтобы возбудить в отношении их угололовные дела.
СБУ охватила лихорадка подозрительности, многих офицеров отстранили от выполнения обязанностей и грозились уволить после люстрации. Иных и уволили. Благодаря завербованному агенту Гобсеку в распоряжении российских спецслужб оказался очень любопытный документ...

Глава 25.
БЕССОННЫЙ ГЕНШТАБ

Когда в ночь на 21 февраля 2014 года начальник Главного оперативного управления Генштаба генерал-полковник Владимир Зарудницкий со своими офицерами-операторами еще только набрасывал план переброски войск в Крым, министр обороны приказал обеспечить его информационное прикрытие.
Это направление работы курировал зам министра Руслан Цаликов. Первым делом, после консультаций с Генштабом, он поставил задачу управлению информации и печати МО (начальник – генерал-майор Игорь Конашенков) отвлечь внимание иностранных разведок от Крыма.

Глава 26.
ГЕНЕРАЛЫ И СОЛДАТЫ

Прибыв по срочному вызову в Генштаб, Булгаков долго и обстоятельно
совещался с Герасимовым. От него и узнал, что конкретно предстоит делать подчиненным ему управлениям и службам в соответствии с утвержденным Президентом и министром обороны планом. Хотя общий замысел операции Дмитрию Витальевичу уже был известен, - в ту бессонную ночь с 20 на 21 февраля он тоже участвовал в его разработке.
От многих обязательных положений, которые обычно прорабатываются при
планировании классической боевой операции, Генштабу пришлось отказаться, - «крымское дело» из-за своей уникальности требовало от «мозгового треста» армии совсем иных подходов. Слишком много было задач, которые ни в одном боевом уставе не прописаны.

Глава 27.
ВЕЖЛИВЫЕ ЛЮДИ

26 февраля 2014 года гигантская толпа заблокировала здание республиканского парламента в Симферополе.
В тот день на очередной сессии крымские депутаты должны были рассматривать два вопроса – «О политической ситуации в Крыму» и «Об отчете Совета министров Крыма». Второй вопрос подразумевал отставку премьера Анатолия Могилёва и его правительства. Сам Могилёв заявил, что не намерен уходить в отставку до назначения нового Кабинета министров Украины. По городу пошли слухи, что будет обсуждаться и трей вопрос - о вхождении Автономной Республики в состав России. Люди, собравшиеся у стен Верховного Совета, были против.
Они не позволяли депутатам войти в здание, - все входы были перекрыты.
Большинство из них составляли «ориентированные на Украину» местные татары, сторонники меджлиса. Именно на них решили делать ставку прорвавшиеся к власти в Киеве самозванцы. На подмогу татарам они прислали в Симферополь ультра-националистов из Правого сектора, Национальной гвардии, боевиков из организации «Тризуб» имени Степана Бандеры. Ими управляли так называемые десятники и сотники, командовавшие «евробандитами» на Майдане столицы Украины во время вооруженного переворота.

Глава 28.
БРОСОК НА ЮГ
А тем временем переброска в Крым новых частей и подразделений Российской армии шла полным ходом. Туда же еще в первые дни операции направилась и группа офицеров во главе с генералом армии Дмитрием Булгаковым (еще одну возглавлял генерал армии Николай Панков). Сначала булгаковская команда долетела самолетом до Ахтубинска (взлетали из подмосковного аэродрома Чкаловский), а затем на машинах двинулась к Керченскому проливу, - туда, где была переправа.
Булгаков был в военной форме без знаков различия. И все, кто добирался с ним на другой, крымский берег пролива, были одеты так же. На всех была военная одежда старого образца, - ее служивые носили еще в то время, когда в армии отменяли «афганскую» форму одежды, а вместо нее вводили камуфлированную «флору». Оружия ни у кого не было. Никакого. Ни боевого, ни травматического. В карманах офицеров были только авторучки и блокноты.

Глава 29.
АРСЕНАЛ

Самым крупным украинским военным объектом, где хранилось несметное количество разнообразного оружия и боеприпасов, была база вооружения в Инкермане. Ее еще называли арсеналом. С его командира, капитана I ранга в отставе Михаила Любецкого и было решено начинать переговоры.
Любецкий после долгих лет службы в арсенале был еще лет 10 назад уволен в запас, но Минобороны Украины оставило его на прежней должности (как говорилось в приказе министра, - «с учетом большого опыта работы на базе вооружения»).
Офицеры разведуправления Черноморского флота сообщили Булгакову и Панкову, что Любецкий «является стойким сторонником новой власти в Киеве».

Глава 30.
ХРОНИКИ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА

Еще с ноября 2013 года настроенные против России крымские националисты, поддержавшие киевский Майдан, подбивали своих единомышленников на то, чтобы устроить на полуострове аналогичный сценарий и сменить власть в Автономной Республике. Однако тяготеющие к России крымчане не давали им развернуться. К тому же за их спиной стоял наш Черноморский флот, - а на него местные националисты давно «точили зуб». Майдан подстегивал их агрессивность.
Участились провокации, попытки проникновения на военные объекты.
К тому же крымские «майданутые» активно пытались привлечь к своим путчистским замыслам и украинские части, стоявшие на полуострове. А с материка стали проникать в Крым по суше члены Правого сектора, которые везли с собой щиты, каски, «коктейли Молотова», биты, металлические цепи, баллоны со слезоточивым газом. А на блок-постах севастольские ополченцы уже несколько раз перехватывали и машины с оружием…

Глава 31.
РУССКИЙ ЩЕЛБАН

- Нам надо знать все о том, что происходит в Белом доме, в Пентагоне, в Госдепе… Все, что там думают, говорят и пишут. Все! Мы должны знать даже то, в каких трусах Обама ходит в своей спальне, что любит пить Хейгел и какие таблетки от повышенного давления принимает Керри.
Так говорил своим подчиненным на совещании в Службе Внешней разведки России руководитель американского направления генерал-лейтенант Дмитрий Волошин.
Хотя он и так уже очень много знал.
Знал даже то, почему кобеля Бо выбрал Обама для своей дочери Малии.

У девочки была аллергия и врачи порекомендовали президенту США португальскую водяную собаку – из так называемых гипоаллергенных пород.

Глава 32.
НАРОДНАЯ ОБОРОНА

После свержения Януковича новые власти в Киеве и поддерживающие их ультра-националисты зло и дружно заговорили о российском военном вторжении в Крым и его «оккупации». В открытую стали обсуждаться планы противодействия «агрессору» и даже о специальной мобилизации сил для борьбы с «русским оккупантами». Ярош упорно пугал Крым своим «поездом дружбы». Министр обороны Украины обещал провести парад победы своих войск в Севастополе уже в мае 2014 года. Предводитель крымских татар Мустафа Джемилев грозил поднять своих единоверцев на борьбу с «сепаратистами» за единство Украины. Риторика украинских ультра-националистов становилась все более агрессивной. Их активисты стали наезжать в украинские части на полуострове и подбивать военных на вооруженное сопротивление «москалям».

Глава 33.

РЕФЕРЕНДУМ-2014: ПРОРЫВ

Когда Путин в начале 2014 года обсуждал с сотрудниками кремлевского Ситуационного центра подготовленную ими аналитическую записку (где упоминалось и предложение депутатов Верховного совета Крыма провести соцопрос о будущем республики), он знал, что подобных замеров общественного мнения на полуострове было немало.
И каждый раз повторялось одно и то же – Крым искал для себя наиболее комфортную форму государственного устройства в украинских реалиях и пытался «выторговать» у Киева максимально выгодные суверенные условия своего существования.
Хотел ли полуостров вернуться к своему советскому автономному статусу или как-то по-другому обособиться от Украины, - во всем этом явно или подспудно просматривалась его неизменная тяга к России. И не единожды случалось так, что Киев не давал хода результатам таких социологических опросов или референдумов, опасаясь сближения Крыма и Москвы. Хотя иногда бывало и такое, что с этими результатами украинским властям все же приходилось считаться.
В кремлевских архивах еще с советских времен хранятся документы, подтверждающие это. Они о многом рассказывали Путину в те зимние дни 2014 года, когда он обдумывал свой крымский план, вникая в драматические хроники полуострова.

Глава 34.
БЕЗ ОГНЯ НА ПОРАЖЕНИЕ

Еще до отлета из Москвы генералы и полковник штабной группы Минобороны России хорошо знали, что корпус украинских офицеров, прапорщиков и мичманов, служивших в Крыму, неоднороден (основательная информация на сей счет была представлена разведуправлением Черноморского флота, ГРУ и военной контрразведкой).
Костяк украинских командиров на полуострове составляли выходцы из западной Украины - такой была кадровая политика военного ведомства «незалежной».
Причем, отбор кандидатов во все военно-учебные заведения Украины проводился только в Киеве или во Львове, под присмотром начальников, исповедующих крайне националистическую идеологию. Кандидатов отбирали тщательно и персонально, хотя экзаменов они не сдавали, - главными критериями были верность идеям Степана Бандеры и преданность незалежной Украине. Ненависть к России была тоже обязательным качеством. В таком же духе и воспитывались командиры, на все это и была нацелена политработа в украинских училища и войсках.

Глава 35.
ПРИСЯГА

Резко изменившаяся после референдума политическая ситуация в Крыму поставила многие тысячи украинских военных в сложное положение. Каждому из них надо было решать, - как жить и служить дальше? Каждый из них оказался на раздорожье судьбы: возвращаться с полуострова на Украину и там тянуть лямку дальше или же переходить на службу России?
Первое решение хотя и сулило много бытовых житейских невзгод на новом месте службы, но зато не вызывало мук совести, - «зрадныком» (изменником) никто не назовет. Второе же решение было мучительно трудным, - переход под боевые знамена Российской армии был похож на предательство. Ведь все давали военную присягу служить украинскому народу. А если придется «переприсягать» России?

Глава 36.
АДМИРАЛ ИЛЬИН И ДРУГИЕ

Сразу после февральского военного переворота в Киеве новая самозваная украинская власть «вычищала» военную верхушку, убирая тех высших офицеров, которые были назначены президентом Януковичем.
Как уже говорилось, Яценюк еще в пиковые дни «революции» уволил сразу трех замов министра обороны из-за того, что они не согласились передать армейское стрелковое оружие боевикам Правого сектора.
Некоторые генералы и адмиралы уходили сами.
Уходили в знак протеста против назначения радикальных националистов на должности в силовых структурах, уходили из-за несправедливой критики со стороны высшего политического и военного руководства. По этим причинам ушел первый заместитель командующего ВМС Украины вице-адмирал Сергей Елисеев. Ушел и начальник штаба контр-адмирал Дмитрий Шакуро.

Глава 37.
АРАБАТСКАЯ СТРЕЛКА

В середине марта 2014 года командиру симферопольского отряда народного ополчения Константину Таврину позвонил родственник, живший в селе Стрелковом, - это на самой границе Крыма и Херсонской области. Он сообщил, что расположенную рядом с селом газораспределительную станцию «захапали» украинские военные, - выставили вооруженную охрану, вывесили желто-голубой флаг.
А когда жители села на своем сходе решили просить новую власть автономной республики «забрать Стрелковое в Крым» (до передачи полуострова в состав Украины в 1954 году оно было крымским), то в тот же день украинские военные перебили трубу, по которой газ поступал в село. Прокурор района тут же возбудил уголовное дело против главы местной управы из-за того, что тот превысил свои полномочия, поддержав сепаратистские настроения. Ему грозила очень суровая статья уголовного кодекса Украины за «подрыв территориальной целостности государства».

Глава 38.
ПОСЛЕДНИЕ ФЛАГИ

Однажды ночью выставленный у штаба украинской части российский солдат-часовой сильно насторожился, когда где-то на крыше здания стали вкрадчиво раздаваться глухие скребущие звуки. Сначала боец подумал, что это, возможно, на ветру ветка дерева царапает кровельный шифер. Но даже когда ветер с моря затихал, подозрительные звуки на крыше не прекращались. Когда сержант-разводящий привел смену, солдат сообщил ему о странных звуках.
Сержант сначала покрутил пальцем у виска, на затем и сам расслышал мерные звуки, которые то затихали, то начинались снова. Сержант с лисьей осторожностью взобрался на крышу штаба по пожарной лестнице, держа автомат наготове.
В темноте едва рассмотрел двух человек, которые почему-то стояли на коленях.
- Не двигаться!!! Стрелять буду! – грозно закричал сержант и передернул затвор автомата.
Двое так и продолжали стоять на коленях, окаменев.
Сержант осветил их фонариком. Лейтенант и солдат в украинской форме. Рядом с ними лежали государственный флаг Украины, ножовка по металлу и срезанная труба флагштока.

Глава 39.
ТАТАРСКАЯ КАРТА

Когда 27 февраля 2014 года в Крыму сменилась власть, на политической арене полуострова еще активнее стали проявлять себя местные татары.
Новое руководство республики во главе с Сергеем Аксеновым понимало, что без учета позиции 200 тысяч этих людей строить какие-либо планы на будущее нельзя. Потому и в правительстве, и в парламенте, и в других госорганах Крыма татарам было предложено занять такое количество мест, которое было бы пропорционально количеству татарского населения.
Это было и справедливо, и разумно, поскольку полностью отвечало элементарным демократическим нормам.
Однако немалую часть татар это не устраивало.
Еще 26 февраля, как уже говорилось, они собрали у стен Верховного совета республики десятитысячный митинг, на котором их лидеры заявили, что если Крым вернется в Россию, то им будет «не по пути». И даже открыто признавались, что они выступают категорически против такого возвращения.
Наехавшие из Киева политические эмиссары Майдана активно подбивали крымских татар на массовые выступления.
Офицеры разведуправления Черноморского флота добыли привезенные майдановскими агитаторами из столицы Украины листовки, в которых, в частности, говорилось:

Глава 40.
ПРОЩАНИЕ

Уже на следующий день после того, как «вежливые люди» взяли под контроль здание Верховного Совета Крыма и была избрана новая власть на полуострове, в Киеве срочно созвали Совет национальной безопасности и обороны Украины (СНБО).
Заседание проходило в строго засекреченном режиме в одном из помещений Верховной Рады респулики. Всего лишь через три дня российской разведке с помощью агента, внедренного в Службу безпеки Украины, удалось получить полный текст стенограммы того заседания, состоявшегося 28 февраля 2014 года.
Документ позволял и Кремлю, и Минобороны, и Генштабу Вооруженных сил России, и командованию Черноморского флота, и новому правительству Крыма получить представление о стратегии и тактике действий новой украинской верхушки, пришедшей к власти в результате государственного переворота. И соответствующим образом «парировать» политические и военные ходы Киева на крымском направлении.

Глава 41.
РЯДОВОЙ С.

В тот весенний день 2014 года рота спецназа капитана Александра Ушакова улетала из Крыма. Бойцы лежали на молодой и теплой траве аэродрома Бельбек, подложив под головы походные рюкзаки. Кто-то дремал, кто-то бегал пальцами по экранам мобильников.
Светило щедрое южное солнце, жужжали трудолюбивые пчелы над желтыми россыпями одуванчиков, набухали новым цветением свечи каштанов, растущих вдоль аллеи у командного пункта.
Андрей Скворцов разглядывал новенькую медаль «За возвращение Крыма», которую ему и всем бойцам роты вручил на аэродроме сам министр обороны генерал армии Шойгу.
Подошел лейтенант Шорин с пачкой газет, которую тут же спецназовцы расхватали. Краем уха Андрей расслышал, что взводный пару раз назвал его фамилию. После этого бойцы стали резво листать «Крымскую правду», что-то выискивая в ней.
- «Весна», а ты теперь у нас герой, - сказал Шорин, протягивая свежую газету Скворцову, - про тебя уже статьи пишут. Вот почитай на третьей странице.

Глава 42.
ГЕОРГИЕВСКИЙ ЗАЛ

Много выдающихся событий за свою 245-летнюю историю видел Георгиевский зал Кремля. А 18 марта 2014 года ему суждено было стать свидетелем еще одного – в его древних стенах Президент России Владимир Путин, председатель Госсовета Республики Крым Владимир Константинов, премьер-министр Республики Сергей Аксенов и мэр Севастополя Алексей Чалый подписали межгосударственный договор о принятии Республики Крым в Российскую Федерацию.
В гигантском зале уже за полтора часа до начала действа не было свободных мест. А редкие пустующие стулья бдительно сторожили помощники депутатов обеих палат Федерального собрания, разложив на сиденья белые листы с надписью «Занято».

Глава 43.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Праздничный день 9 мая 2014 года стал для Путина по-стахановски рабочим. Утром он выступил на Красной площади с речью по случаю Дня Победы и там же почти час (стоя) наблюдал за военным парадом. А сразу после него на всех парах рванул во Внуково, где уже разогревался президентский самолет.
Примерно через два с небольшим часа борт №1 был уже в Крыму - экипаж словно лебяжье перышко мягко посадил тяжеленную крылатую машину на умытую утренним дождем взлетно-посадочную полосу аэродрома Бельбек.
А повод для броска ВВП из Москвы на юг страны был особенный. И поблагодарить крымчан за их гражданский выбор на референдуме, и вместе с ними отметить День Победы (который к тому же совпадал с 70-летием освобождения Севастополя от немецко-фашистских захватчиков).

Путин ехал в российский Крым как победитель в крупной политической игре, как собиратель земли русской, как стратег-государственник, сумевший точно и своевременно уловить настрой абсолютного большинства жителей полуострова, который давно рвался в "родную гавань".

Глава 44.
ВЕСНОЙ И ПОТОМ

Весной 2014 года Крым возвращался в Россию. А Россия возвращалась в Крым.
В жизни граждан полуострова стало появляться много любопытных и даже забавных примет этого воссоединения. В большой очереди у севастопольского пункта обмена валюты парень с гривнами в руке шутил:
– Только я в портретах всех этих украинских Мазеп на деньгах разобрался, а тут придется начинать все заново – русские города и памятники учить!
Девушка, только что обменявшая гривны на рубли, отвечала ему:
- Та тут все просто: 50 рублей - Санкт-Петербург, 100 – Москва, 500 – Архангельск.
- А на тысяче какой?
– На тысяче - Ярославль. На пяти тысячах - Хабаровск. А на десяти тысячах наверняка будет Севастополь! Наш, русский…

- Меня отправили против воли в 14 лет. Я профессионально занималась музыкой. Перед распадом Союза, в 90-м году, педагоги решили, что надо продолжить учёбу на Западе. Тогда никто не понимал, что наше образование в тысячу раз лучше. Вот я и поступила в консерваторию в Кёльне. Конь Жанны перепрыгнул через строй пешек и направился в мою сторону. - Папа был еврей просоветских взглядов. Гремучая смесь. Видимо КГБэшники, курировавшие его, знали, что начнется в Латвии после развала Союза. Они предупредили, что лучше увезти ребёнка. А после смерти отца, в 92 году, нашелся прежний «владелец» нашей квартиры. Произошла реституция. Ее забрали. Возвращаться было некуда. В Россию с латвийским паспортом не приняли бы. А из Германии я уехала спонтанно. В 2005-м приехала в Ригу. Прошлась по парку - почувствовала себя на Родине. Через полгода уже жила в Латвии.

В ЛАТВИИ САМАЯ ЖЕСТКАЯ ЦЕНЗУРА

- Переехав из Германии в Ригу, что вы увидели в этой стране?

- Там я преподавала вокал, музыку, немецкий и актерское мастерство. Открыла Фонд по развитию культуры и шахмат имени Таля. Но, я никогда не зарабатывала на его имени. Стала организовывать шахматные турниры для детей. Рижская дума мне "помогала" - выделяла 350 евро в год. Этим даже аренду нельзя оплатить. Но за каждую копейку должна была отчитываться. Я не выдержала, послала их куда подальше и отказалась от такой помощи.

- Но в Риге вы тоже не остались жить? Что разочаровало там?

- Рыночный холод между людьми. Нет человеческого тепла, как это было в Союзе. А потом наступил 2014 год. На Украине вспыхнул переворот. Интуитивно я встала на российскую сторону. На один из моих шахматных турниров официально пригласила детские команды Новороссии и Крыма. Их не пустили.

В бой пошла белая ладья. Она остановилась напротив пешки Жанны. - После этого начались проблемы. Были звонки, угрозы. Для власти Крым - непризнанная территория, а ДНР и ЛНР - террористические государства. Майдан освещался в романтическом свете. Киевских радикалов на экранах не было. Кстати, в России, я заметила, даже слишком много свободы слова. Представлены все мнения. А в Латвии идет жесткая цензура. Вызовы в полицию безопасности за твою позицию - это нормально. Для меня невозможно жить в государстве, которое пропагандирует откровенную ложь. По программе возвращение соотечественников я перебралась в Москву. Для меня Россия всегда была вторым домом.

НЕМЦЫ УЧАТ ДЕТЕЙ, ЧТО ВОЙНУ ВЫИГРАЛИ АМЕРИКАНЦЫ

- Здесь как обосновались? - ферзь Жанны проскакал вперед на три клетки.

- Снимаю однокомнатную квартиру - не в центре. Пока я не могу себе ничего особо позволить. Даю уроки, делаю переводы. Все, как и было. Мне хватает. И особо многого не жду.

- Простите, но вашу пешку я «съем», - слоном я скинул черную фигурку с доски. - А что у нас лучше, что хуже в отличие от Латвии и Германии? Вам не хватает западных товаров на прилавках?

- Особых запросов у меня никогда не было - я переехала ради общения с людьми. В России осталась человечность. Очень надеюсь, что восстановят прежнюю систему образования. Её разрушили с советских времён, но не до конца. Я сравниваю с латвийской и западной. Россияне, не жалуйтесь! Здесь еще все прекрасно. Моего слона вывела из игры черная ладья. - В Германии я после советской школы на математике сидела нога на ногу. Уже всё было изучено. Ну, а история – отдельная тема. В немецких учебниках Вторую мировую войну выиграли не русские, а американцы. СССР там занимал полстраницы. В Германии когда учитель входил, я автоматически вставала. Когда нужно сказать что-то, тянула руку. А мне говорят: «Брось ты свои замашки тоталитарного государства. Хочешь говорить - говори, а вставать то зачем? Хоть ноги на стол положи».

ЕХАЛИ ЗА КОЛБАСОЙ, А ПОЛУЧИЛИ КРИЗИС

- А как вообще в Прибалтике и Европе относятся к русским?

- Немцам нет дела до политики. Их внутренние проблемы волнуют. Когда я вернулась в Латвию, то пережила несколько волн русофобии. Особенно обострилась она в последние два года. Во время Майдана очень много интеллигенции встало на сторону Украины. Махнув слоном по диагонали Жанна съела моего коня. «Белые» сильно поредели. - Русскоязычной интеллигенции! И многие русскоязычные мигранты, уехавшие в Латвию, тоже резко критикуют Россию. Они видят изменения, которые происходят. Тут меняется все в лучшую сторону. Им от этого больно. Они сделали ошибочный ход. Многие люди ведь уехали в Ригу в «колбасную эмиграцию» и не получили желаемого.

- Почему сейчас именно на Россию направлены все копья? Чем мы так не угодили?

- Россия становится сильнее. Москва показала, что у нее есть армия и «Бессмертный полк». Я была в этом году 9-го мая в центре Москвы. У них ничего подобного нет. В России самое главное оружие, это не танки. Это именно такая духовная сплоченность. И этого им - западным - не понять.

НЕ УСПЕВАЮТ ОБРАБАТЫВАТЬ ЗАПРОСЫ НА ПЕРЕЕЗД В РОССИЮ

- А много ли в Европе и Прибалтике таких как вы? Кто едет в Россию.

- Многие мои друзья в Европе хотят вернуться, но пока не решаются на такой шаг из-за семей - дети там учатся, родители старенькие. Я прикрыл своего «обнажившегося» короля ладьей. В его сторону уже уставился черный ферзь. - Я была в миграционной службе латвийской - вот у них очень много запросов на переезд в Россию, не успеют их обрабатывать. Из Латвии люди едут не только в Москву, а в Липецк, Воронеж, Тверскую область. У меня несколько друзей уехали на Урал - очень довольны. У каждого свои мотивы. Многие уезжают по политическим соображениям. В России, если ты умеешь работать, с голоду не помрешь. В Латвии работы нет, зарплаты падают. Про пенсии я вообще помолчу, на 100 евро с теми ценами прожить нереально.

P.S.

Партию я продул в пух и прах. У дочери легендарного шахматиста оказались слишком заниженные представление навыках игры. Фигурки отправились к коробку после того, как мой король отхватил от Жанны «линейный мат». Но ничего! Потерпеть поражение за шахматной доской от человека по фамилии Таль не стыдно.

СПРАВКА «КП»

Михаил Таль родился 9 ноября 1936 года в Риге. Советский шахматист, гроссмейстер. Восьмой чемпион мира по шахматам. Провёл последний в своей жизни турнир в Барселоне. Оттуда его отправили в Москву на лечение, где он умер 28 июня 1992 года (55 лет). Похоронен на еврейском кладбище Шмерли в Риге.